0
56833
«Вэника поменяли на Магницкого», «сефарды против ашкеназов» - где наше место в этом серпентарии «друзей»?
Палата представителей конгресса США приняла законопроект о введении визовых санкций против россиян и одновременной отмене ограничительной торговой поправки Джексона-Вэника. Можно считать, что это сделано для создания инструмента давления или увидеть внутриэтнические «разборки ростовщиков». Как же нам отнестись к происходящему?
(Вэйн Мадсен отмечает, что главным спонсором «закона Магнитского» в Сенате был сенатор-демократ Бенджамин Кардин из Мэриленда, ведущий израильский лоббист в Конгрессе. Сходный с законом Магнитского законопроект был предложен в Канаде членом парламента от Либеральной партии Ирвином Котлером, так же израильским лоббистом. Не нужно лишний раз говорить, что Кардин и Котлер евреи. Закон Магнитского был предложен в британском парламенте. Спонсором этого закона от Консервативной партии был британский еврей Доминик Рааб . Соавторами закона были бывшие министры иностранных дел Малколм Рифкинд, Джек Строу и Дэвид Милибанд, все трое евреи)
Представитель российского МИД Александр Лукашевич отметил, что Россия будет «жестко реагировать» в случае принятия закона: «В связи с планами Конгресса США принять так называемый закон имени Магнитского считаю необходимым заявить, что подобный шаг неизбежно окажет негативное воздействие на весь комплекс российско-американских отношений. Мы, разумеется, не оставим без последствий антироссийскую, по сути, инициативу — введение против нашей страны визовых и финансовых санкций, одновременно с отменой поправки Джексона-Вэника. Нам придется реагировать, реагировать жестко, в зависимости от того, какой окончательный вид примет этот недружественный и провокационный акт».
Поправка Джексона-Вэника к Закону о торговле была принята в 1974 году в связи с нарушениями в СССР прав евреев на эмиграцию. Основная ее цель – наложение ограничений на торговлю с Россией. Этот закон был продавлен ястребом из штата Вашингтон сенатором Генри «Скуп» Джексоном, из сенаторского офиса которого вышли такие еврейские неоконы, как Ричард Перл, Пол Вулфовиц и Дуглас Фейт. С тех пор евреи успели уехать (и вернуться), а поправка продолжала «наказывала» Россию вплоть до 2012 года, пока измочаленный народ внутри страны оказался не достаточно оболванен, чтобы хоть как-то сопротивляться передаче национального суверенитета под контроль ВТО (впрочем, в 2005 году директор «Антидиффамационной лиги» Абрахам Фоксман пытался использовать положения поправки и против Украины за «антисемитские акты в стране»).
Характерно, что ограничения Джексона-Вэника так же снимались по просьбе ведущих американских лоббистских еврейских групп, озвучивших требования еврейских бизнесменов. Которым ограничения мешают вести свой чрезвычайно выгодный бизнес в России. Поэтому коллективное письмо в адрес законодателей подписали NCSJ (Национальный совет советского еврейства); Американо-израильский комитет по общественным связям; Антидиффамационная лига; Американо-еврейский комитет; Еврейские федерации Северной Америки; Бнай-Брит; Еврейский совет по общественным связям и Конференция президентов ведущих американских еврейских организаций.
СЕРГЕЙ ЛЕОНИДОВИЧ МАГНИЦКИЙ
- бухгалтер и аудитор, партнёр британской юридической фирмы Firestone Duncan, вошел в историю не по своей воле. Но достаточно закономерно. Он был управляющим партнёром компании и главой её подразделения по налоговым консультациям. Клиентом компании британский инвестиционный фонд Hermitage Capital Management (HCM), который был основан в апреле 1996 года Уильямом Браудером (William Browder, внуком Генерального секретаря компартии США Эрла Браудера и Ларисы Беркман) и бывшим совладельцем банка «Republic National Bank of New York» Эдмондом Сафрой (Edmond Jacob Safra, основным держателем капиталов бразильских евреев-сефардов). В 1950-е в Американской Компартии было больше осведомителей ФБР, чем преданных членов. Дед Браудера, подобно Иуде, давал показания против деятельности Компартии США на антикоммунистических слушаниях «охоты на ведьм» от сенатора Джозефа Маккарти, и в 1957 году сказал Майку Уолласу из программы CBS News, что «Исключение меня из коммунистической партии - лучшее, что со мной произошло».
Представитель российского МИД Александр Лукашевич отметил, что Россия будет «жестко реагировать» в случае принятия закона: «В связи с планами Конгресса США принять так называемый закон имени Магнитского считаю необходимым заявить, что подобный шаг неизбежно окажет негативное воздействие на весь комплекс российско-американских отношений. Мы, разумеется, не оставим без последствий антироссийскую, по сути, инициативу — введение против нашей страны визовых и финансовых санкций, одновременно с отменой поправки Джексона-Вэника. Нам придется реагировать, реагировать жестко, в зависимости от того, какой окончательный вид примет этот недружественный и провокационный акт».Поправка Джексона-Вэника к Закону о торговле была принята в 1974 году в связи с нарушениями в СССР прав евреев на эмиграцию. Основная ее цель – наложение ограничений на торговлю с Россией. Этот закон был продавлен ястребом из штата Вашингтон сенатором Генри «Скуп» Джексоном, из сенаторского офиса которого вышли такие еврейские неоконы, как Ричард Перл, Пол Вулфовиц и Дуглас Фейт. С тех пор евреи успели уехать (и вернуться), а поправка продолжала «наказывала» Россию вплоть до 2012 года, пока измочаленный народ внутри страны оказался не достаточно оболванен, чтобы хоть как-то сопротивляться передаче национального суверенитета под контроль ВТО (впрочем, в 2005 году директор «Антидиффамационной лиги» Абрахам Фоксман пытался использовать положения поправки и против Украины за «антисемитские акты в стране»).
Характерно, что ограничения Джексона-Вэника так же снимались по просьбе ведущих американских лоббистских еврейских групп, озвучивших требования еврейских бизнесменов. Которым ограничения мешают вести свой чрезвычайно выгодный бизнес в России. Поэтому коллективное письмо в адрес законодателей подписали NCSJ (Национальный совет советского еврейства); Американо-израильский комитет по общественным связям; Антидиффамационная лига; Американо-еврейский комитет; Еврейские федерации Северной Америки; Бнай-Брит; Еврейский совет по общественным связям и Конференция президентов ведущих американских еврейских организаций.
СЕРГЕЙ ЛЕОНИДОВИЧ МАГНИЦКИЙ - бухгалтер и аудитор, партнёр британской юридической фирмы Firestone Duncan, вошел в историю не по своей воле. Но достаточно закономерно. Он был управляющим партнёром компании и главой её подразделения по налоговым консультациям. Клиентом компании британский инвестиционный фонд Hermitage Capital Management (HCM), который был основан в апреле 1996 года Уильямом Браудером (William Browder, внуком Генерального секретаря компартии США Эрла Браудера и Ларисы Беркман) и бывшим совладельцем банка «Republic National Bank of New York» Эдмондом Сафрой (Edmond Jacob Safra, основным держателем капиталов бразильских евреев-сефардов). В 1950-е в Американской Компартии было больше осведомителей ФБР, чем преданных членов. Дед Браудера, подобно Иуде, давал показания против деятельности Компартии США на антикоммунистических слушаниях «охоты на ведьм» от сенатора Джозефа Маккарти, и в 1957 году сказал Майку Уолласу из программы CBS News, что «Исключение меня из коммунистической партии - лучшее, что со мной произошло».
Изначально Браудер работал на про-израильскую группу «Бостон Консалтинг» (Boston Consulting), в которой до этого трудились не покладая рук Беньямин Нетаньяху и Митт Ромни - в один и тот же период времени. Последующее место работы Браудера - Фонд HCM, - входил в «ротшильдовскую» банковскую группу HSBC.
Сама компания Hermitage Capital Management изначально была создана для того, чтобы спекулировать российскими ГКО – финансовой форме «узаконенного» ограбления России. В первые месяцы 1996 года доходность ГКО поднялась до 100%. За месяц до президентских выборов она возросла до фантастических 250%. При среднем сроке обращения ГКО в 134 дня владельцы облигаций могли удвоить свой капитал менее чем за четыре месяца.
Развязка наступила 18 августа 1998 года, когда правительство России приняло решение заморозить выплаты по ГКО и переоформить их новые ценные бумаги, все выплаты по которым будут перенесены в XXI век. Тогда свои средства потеряли 11 млн. российских граждан. У тех, кто сохранил место работы, зарплата была урезана в среднем на 2/3 (в среднем по стране до $55 в месяц). За официальной чертой бедности оказались 40% граждан России.
В результате крушения пирамиды российских ГКО у Hermitage Capital возникли неприятности в США… Но уже в начале 2000‑х годов HCM называли крупнейшим фондом в России, который неплохо нажился на подъеме рынка. Но не только. Оставаясь ничтожным в доли уставного капитала таких российских компаний, как «Газпром», Сбербанка, «Сургутнефтегаз», РАО «ЕЭС России», «Транснефть» и др., он зарабатывал и на шантаже – используя свои обширные международный связи, в западных судах блокируя ряд IPO. Тем самым играя на понижении и получая комиссионные с заказчиков. При этом «Деньги, инвестированные Hermitige, к концу прошлого года выросли в 24 раза и росли вдвое быстрее, чем российская биржа»[1]. Вся «гениальность инвестирования» заключалась в махинациях с акциями Газпрома. Создав «полуподпольный» рынок акций и играя на разнице между «внутренними» и «внешними» ценами, когда часть акция было запрещено продавать иностранным инвесторам.
В июне 2007 года управление по налоговым преступлениям ГУВД Москвы завело уголовное дело против фонда. «Внук генсека» сбегает в США. Что не удивительно. Только одну из его «финансовых прокладок» следователи обвинили в неуплате налогов на сумму свыше 1,145 млрд. рублей[2].
Сама компания Hermitage Capital Management изначально была создана для того, чтобы спекулировать российскими ГКО – финансовой форме «узаконенного» ограбления России. В первые месяцы 1996 года доходность ГКО поднялась до 100%. За месяц до президентских выборов она возросла до фантастических 250%. При среднем сроке обращения ГКО в 134 дня владельцы облигаций могли удвоить свой капитал менее чем за четыре месяца.
Развязка наступила 18 августа 1998 года, когда правительство России приняло решение заморозить выплаты по ГКО и переоформить их новые ценные бумаги, все выплаты по которым будут перенесены в XXI век. Тогда свои средства потеряли 11 млн. российских граждан. У тех, кто сохранил место работы, зарплата была урезана в среднем на 2/3 (в среднем по стране до $55 в месяц). За официальной чертой бедности оказались 40% граждан России.
В результате крушения пирамиды российских ГКО у Hermitage Capital возникли неприятности в США… Но уже в начале 2000‑х годов HCM называли крупнейшим фондом в России, который неплохо нажился на подъеме рынка. Но не только. Оставаясь ничтожным в доли уставного капитала таких российских компаний, как «Газпром», Сбербанка, «Сургутнефтегаз», РАО «ЕЭС России», «Транснефть» и др., он зарабатывал и на шантаже – используя свои обширные международный связи, в западных судах блокируя ряд IPO. Тем самым играя на понижении и получая комиссионные с заказчиков. При этом «Деньги, инвестированные Hermitige, к концу прошлого года выросли в 24 раза и росли вдвое быстрее, чем российская биржа»[1]. Вся «гениальность инвестирования» заключалась в махинациях с акциями Газпрома. Создав «полуподпольный» рынок акций и играя на разнице между «внутренними» и «внешними» ценами, когда часть акция было запрещено продавать иностранным инвесторам. В июне 2007 года управление по налоговым преступлениям ГУВД Москвы завело уголовное дело против фонда. «Внук генсека» сбегает в США. Что не удивительно. Только одну из его «финансовых прокладок» следователи обвинили в неуплате налогов на сумму свыше 1,145 млрд. рублей[2].
Магницкий, с 2001 года участвовавший в разработке схем для Hermitage, сотрудничать со следствием отказался. И 24 ноября 2008 года его арестовывают по обвинению в помощи при уклонении налогов главой фонда Уильяму Браудеру. (По информации Вейна Мадсена, Магнитский использовал фиктивные компании, холдинговые компании и офшорные фирмы, чтобы прятать деньги. Фирмы были расположены от Владивостока на российском Дальнем Востоке до Украины, Молдовы, Кыргызстана, Латвии, Литвы, Эстонии, Кипра, Белиза, Британских Виргинских Островов, Объединённого Королевства и Дубая. Одна из подставных компаний, Prevezon Holdings, Ltd., на 99% принадлежала израильскому «бизнесмену» Денису Кацыву, а 1% приходился на компанию Martash Investment Holdings Ltd. с Британских Виргинских Островов, также принадлежавшую Кацыву. В отношении семьи Кацыв шло расследование в связи со скандалом с отмыванием денег банком, касавшимся израильского банка «Hapoalim» и мафиозной фигуры - Льва Левиева. Кацыв владеет многомиллионой нью-йоркской недвижимости и ведёт связанный с Hermitage бизнес из Манхэттена. В законе Магнитского, по-видимому, есть пункт «еврейского исключения из правила»).
Целый год Магницкий продолжал отказываться от сотрудничества со следствием и делал заявления, что «сотрудники правоохранительных органов незаконно завладели движимым имуществом Hermitage». Вели его этим «путём страданий и обличений» адвокаты Браудера, которые внушали Магницкому, что через 11 месяцев он выйдет. Когда через 11 месяцев Магницкому продлевают срок, он «отвергает помощь этих адвокатов и соглашается на сотрудничество со следствием». После чего 16 ноября 2009 года неожиданно умирает.
Безусловно, что захват чужого имущества при помощи правоохранительных органов в России существует. В качестве защиты от уголовного дела против себя финансовая компания публикует схему воровства денег из бюджета уже самими чиновниками. Но после того, как она была опубликована, кто был больше заинтересован в «молчании Магницкого»? Ведь именно глава Hermitage Capital Management был обвинен в неуплате миллиардных налогов[3].
Конечно, российская тюрьма на курорт не особо похожа. Но смерть второго из компаньонов Браудера наводит на серьезные размышления. Здесь нужно вспомнить о смерти его первого и главного партнера - Эдмона Сафры, о существовании которого мир узнал лишь после того, как 3 декабря 1999 года он задохнулся от дыма в пентхаусе монте-карлианского филиала Republic National Bank of New-York.
Дело в том, что фонд спекулировал на рынке ГКО в России отнюдь не своими деньгами.
«Из Федерального резервного банка Нью-Йорка (счёт #9091), 4,5 млрд долларов стабилизационного кредита были переведены на счёт #608555800 в «Рипаблик Нэйшнл Бэнк оф Нью Йорк» Эдмонда Сафры, предназначенный для стабилизационных операций ЦБ России… До российского дефолта, 27-го июля, на этом счету было 400 млн. долларов. Во время дефолта счёт вырос до 21,5 млрд. долларов, а 24 августа на нём осталось 300 миллионов долларов. Куда делись эти деньги, включавшие кредит МВФ, неизвестно»[4].
Поэтому «неожиданная» трагическая смерть Сафры оказалась очень своевременной как для совладельца HCM У.Браудера, так и для других участников событий. HCM начал активно развиваться именно после смерти основного доверенного лица, лично гарантировавшего возврат средств своих доверителей.
Публицист Сергей Голубицкий описал принципы Эдмона Сафры в своей статье -
«СЕКРЕТ ГИЗБАРА»*
Сразу после трагедии передовицы мировых газет запестрели сообщениями о сенсационной смерти тайного миллиардера. Но своим он был известен хорошо. На отпевании Сафры в женевской синагоге Хекал Ханесс собралось 700 представителей деловой и политической элиты мира — от министра иностранных дел Израиля Давида Леви до бывшего генерального секретаря ООН Переса де Куэльяра. Там же нобелевский лауреат Эли Визель подвел черту под загадочной популярностью «скромного банкира»: «Ты свел вместе людей, у которых разное прошлое, разная культура, разные религии и социальные горизонты».
Каким образом? Через сеть банков, которые, по слухам, хранили сбережения самых богатых «подпольных миллиардеров».
Для завесы его убийства был пущен слух о «русской мафии» и «Медельинского картеля»: «Еще в 1989 году Таможенная служба США и Федеральное агентство по борьбе с наркотиками подозревали, что Republic National Bank of New York замешан в отмывании наркодолларов скандально известного «Медельинского картеля» Колумбии. Тогда это дело заглохло. Но девять лет спустя именно банк Сафры — конкурент Bank of New York — информировал ФБР о причастности последнего к отмыванию средств, поступавших из России. Все эти подробности наводили на мысль о заинтересованности в гибели Сафры как колумбийской наркомафии, так и российских криминальных кругов (заметим: банки Сафры сотрудничали с СССР, а затем и с Россией еще с начала 1980-х, а их владелец в разгар дефолта 1998 года несколько раз тайно встречался с олигархами эпохи Ельцина)»[5].
Версия о «мести мафии» родилась из рассказа «медбрата» и телохранителя Сафры — Теда Маера. Согласно ей, в дом, якобы, проникли двое вооруженных людей в масках, напали на Теда, который находился в тренажерном зале, нанесли ему три удара ножом, подожгли здание и исчезли в неизвестном направлении. Однако уже через неделю Тед Маер полностью поменял показания: ножом порезал себя сам, салфетки в мусорной корзине запалил тоже сам, желая инсценировать покушение на хозяина, спасти его и снискать славу героя и премиальные. К несчастью, заигрался: пожар вышел из-под контроля, и бедолага Эдмонд Сафра задохнулся вместе с дежурной медсестрой Вивиан Торренте. В 2002 году Маер был приговорен к 10 годам за непредумышленное убийство (бежал из тюрьмы уже через 2 месяца, но сдался[6], а уже в 2007 был выпущен на свободу, уверяя в своих интервью, что его заставили себя оклеветать[7]). Зато остался жить. А концы были спущены в воду.
Между тем, Эдмонда Сафру оберегала армия израильских телохранителей из Моссад. О параноидальной одержимости Эдмонда Сафры собственной безопасностью можно судить по одному эпизоду: как-то раз над его резиденцией пролетел случайный вертолет. Банкир немедленно позвонил министру внутренних дел Франции и добился идентификации борта и полной информации о находящихся на нем пассажирах.
Понятно, что ответа на вопрос «Кто убил Сафру?» мы никогда не узнаем. Но можно обозначить контуры -
«КОМУ ВЫГОДНО?»
Отец династии Яков Сафра ростовщичеством вытягивал деньги у арабских купцов на древнем базаре в Алеппо[8]. Кредитоспособность торговцев папа Яков определял с помощью шустрого пятилетнего сынули Эдмонда. Под видом игры тот пролезал в задние комнаты лавок и изучал товар. Если он не был покрыт толстым слоем пыли, значит оборот был бойкий и можно было не сильно опасаться за возврат ссуды. Именно такой «банковской деятельностью» ростовщик Яков Сафра наращивал стартовый капитал семейства, а будущий миллиардер Эдмонд осваивал жизненные «университеты».
Несколько десятилетий упорного лихоимства и валютных операций позволили отцу Эдмонда соорудить в Бейруте в 1920 году подобие семейного банка J.E. Safra Bank. Конец бизнесу положило учреждение «Израиля», осложнившее бизнес евреев в арабских странах. В 1949 году Яков Сафра уезжает из Ливана. Но не в Израиль, где нужно было работать, а в Италию. 17-летнего Эдмонда отправили стажироваться в одну из «этнически близких» миланских торговых компаний.
Но в послевоенной Италии дела у них не заладились, поэтому в 1952 году «банкиры» двинулись в Бразилию, котрая дала приют очень большому числу сефардов, эмигрировавших из Европы в годы Второй Мировой. Именно сефардов, а не ашкенази, которые в основном обосновались в США.
Сефарды более консервативны, скрытны. Их капиталы составлялись сотни лет. Ашкеназы –нахрапистее и «либеральнее». Их капиталы начали составляться не так давно. Между ними существует конфликт с XVII в. со времен «амстердамского погрома», когда «пролетарии-ашкеназы», выгнанные из ограбленной ими Украины, не захотели работать в качестве наемных работников у своих единоверцев. И начали бить местных иудеев-сефардов, давно занявших ниши в работорговле, банковском деле и торговле камнями. Именно сефарды вошли капиталами в Банк Амстердама, а позже - и в Банк Англии, куда увели свои капиталы от «пролетариев-ашкеназов».
Собственно, именно сефарды в свое время организовали и захват Бразилии голландцами. Последних бразильцы выбили через пару десятилетий. А сефарды остались.
Яков Сафра, сефард с почтенной семейной историей, в буквальном смысле слова обошел дома всех видных бразильских сефардов, предложив себя в качестве т.н. «гизбара» (сокровищехранителя). С гарантированной сохранностью изначального капиталовложения, консервативной инвестиционной политикой и абсолютной конфиденциальностью. На этих трех китах и покоилась финансовая империя Сафры. 95% доверенных средств вкладывалось в «ценные бумаги высшего класса» (казначейские обязательства США и проч.), и только 5% пускается на спекуляции. И то на проверенном рынке фьючерсного золота, гда давно правил кагал NM Rothschild & Sons.
Якову Сафре удалось убедить соплеменников в безупречности собственной кандидатуры на роль гизбара сефардов Южной Америки. На свет появился Banco Safra S.A., который на глазах разбух до четвертого крупнейшего финансового учреждения Бразилии. В 1955 году произошло разделение семейного бизнеса. Эдмонд Сафра отправился в Швейцарию — развивать концепцию гизбара в Старом Свете, а управление бразильским банком перешло к его братьям — Мойше и Иосифу, которые поныне контролируют весь южноамериканский бизнес, предоставляя полный спектр банковских, инвестиционных и страховых услуг, традиционно предпочитая управлять капиталом клиентов, а не выдавать кредиты малоимущим гражданам.
В 1956 году в Женеве был учрежден частный Trade Development Bank со стартовым капиталом в миллион долларов. Затем началась экспансия в Соединенные Штаты: манхэттенское заведение Republic National Bank of New York Эдмонд Сафра учредил в 1966-м. В 1988 году американский банк слился со швейцарской близняшкой Republic National Bank of New York (Suisse), образовав холдинговую компанию Safra Republic Holdings S.A., которая и стала средоточием активности Эдмонда Сафры по привлечению колоссальных состояний сефардов всего мира.
Феноменальная репутация надежного и неприметного спецхрана частных состояний привела к Эдмонду Сафре богатейших людей планеты (вспомните слова Эли Визеля на поминках). Один из банкиров, навестивших Сафру в его монакской резиденции, поразился длинной очереди просителей, скопившихся у кабинета: «Мне показалось, что я очутился в приемной частного доктора!» Представители самых законспирированных богатеев мира передавали Эдмонду Сафре просьбу хозяев принять их сбережения на хранение.
В 1983 году Эдмонд Сафра делает неожиданный шаг и продает свой цветущий Trade Development Bank. Кому? «Рокфеллеровской» компании American Express. От сделки он выручает $450 млн. и кресло в совете директоров American Express. Менеджеры American Express, очевидно, предвкушали сказочные дивиденды от счетов клиентов, открытых в банке Сафры. Но настоящий гешефт был не в этом. Эта этнико-религиозная группа существует за счет инсайда и длинных горизонтов планирования.
Год спустя (11 мая 1984 года) после продажи банка Сафры American Express, его подразделение приобрело за $360 млн инвестиционную компанию Lehman Brothers. Еще через год в Израиле началась денационализация двух крупнейших банков страны — «Хапоалим» и «Леоми». Финансовым консультантом сделки правительство Израиля назначило... Lehman Brothers, перешедшую под контроль American Express. В совете директоров которой заседал Эдмонд Сафра - благодаря продаже двумя годами ранее Trade Development Bank.
А дальше наступил последний этап этой операции. После удовлетворения всех потребностей, связанных с денационализацией израильских банков, гизбар Эдмонд Сафра обзвонил своих клиентов-сефардов, предупредив, что уходит из American Express и Trade Development Bank. И сефарды вместе с уходом своего гизбара перевели все свои деньги со счетов Trade Development Bank в подразделения Republic National Bank of New York.
В American Express, конечно, вывели Сафру из совета директоров, а затем попытались развернуть кампанию по его дискредитации: мол, клиенты у него сплошь наркодилеры и торговцы оружием, а сам Сафра предводитель международной шайки финансовых разбойников. Тем самым лишь подтвердили его клиентам, что они правильно покинули банк. Сафра подал в суд, доказать ничего не удалось (кто бы сомневался?), и American Express после позорного публичного извинения выплатила еще и моральный ущерб в размере $8 млн. в пользу очередного благотворительного фонда сефардов.
В средине 90-х годов на Сафру выходит коммунистический внук У.Браудер. И тут сефарда подводит жадность. Он нарушает строгие правила семейного бизнеса и лезет в рынок российских ГКО (впоследствии стало известно, что «добрые советы» давал именно ротшильдовский банк HSBC).
На ГКО Сафру его партнеры нагрели, как говорят, на 191 миллион долларов. Эдмонд обиделся и навел ФБР на отмывочные схемы ашкеназов и «рокфеллеровских» в Bank of New York, из чего, уже после смерти банкира, вырос грандиозный скандал с российским отмыванием денег МВФ.
Как бы то ни было, в начале 1999 года Эдмонд Сафра затеял большую сделку по продаже финансовой группе HSBC всей своей империи — Safra Republic Holdings S.A. за $10,3 млрд. (HSBC — крупнейший банк мира, принадлежащий ашкеназам Ротшильдам и шабадникам-масонам Кезвикам).
Немаловажной фигурой в этой сделке стала жена Эдмонда Сафры - дама с богатым прошлым по имени Лили (Уоткинс в девичестве). Лили Сафра родилась, по одной версии, в бразильском Порте Аллегро, по другой — в лондонском пригороде Стритхэм. Свою миссию она начала в 17 лет, когда она впервые вышла замуж за магната-сефарда из Аргентины Марио Когана. Вторым мужем Лили стал богатейший предприниматель Бразилии Альфредо Монтеверде, который через четыре года впал в депрессию и покончил жизнь самоубийством, выстрелив себе в сердце. Как говорят, два раза. При этом Лили унаследовала от мужа колоссальное состояние, которое вывело ее на правильные высоты.
Так в 1976 году она вышла замуж в третий раз - за Эдмонда Сафру. Главным достижением ее брака стала полная размолвка мужа с бразильскими братьями и племянниками из Banco Safra S.A., а также отсутствие детей, а значит и наследников. Когда в 1999 году старый гизбар принимал решение передать все свое финансовое наследие в «добрые руки», можно не сомневаться, что рекомендации доблестной Лили Коган-Монтеверде-Сафра сыграли первую скрипку.
В конце лета дочка Лили Сафра (от предыдущего брака) нашла в Нью-Йорке замечательного медицинского работника, который до переквалификации долгие годы «стажировался» в элитном подразделении американских «зеленых беретов» — Теда Маера, — и представила его «любимому дяде Эдмонду» на предмет совмещения должностей медбрата и телохранителя. Дяде Эдмонду, руки которого в последние месяцы тряслись с устрашающей амплитудой, Тед Маер так понравился, что он положил «пехотинцу» оклад в 600 долларов в день.
За две недели до пожара испытательный срок Теда кончился, и его взяли в штат. Что произошло 3 декабря 1999 года, мы уже знаем. Осталось только добавить, что полиция прибыла в резиденцию Сафры за полтора часа до того, как он задохнулся от пожара. Все это время банкир вместе с медсестрой сидел запертым в бронированной ванной комнате и обзванивал знакомых, взывая о помощи. Пожарные и полицейские вытаскивать Эдмонда Сафру почему-то не спешили, а вместо этого сосредоточились на поисках мифических злоумышленников в масках. Стоит ли говорить, что ни одна из сотен камер внутреннего и внешнего наблюдения никаких посторонних лиц не зафиксировала?
Когда дым рассеялся, многие получили то, что хотели. «Русская и колумбийская мафия» - моральное удовлетворение от наказания «стукача»; Лили Сафра — наследство в $1,5 млрд. долларов; а HSBC (и их скромный партнер и внук секретаря Компартии США У.Брауде) — финансовую империю Сафры со всеми счетами сефардов, которые на этот раз не смогли никуда перейти за своим гизбаром.
Впрочем, это бравурная версия С.Голубицкого про то, что «ашкеназы таки отомстили сефардам». По другой версии «Известий», принятому Эдмоном Сафрой решению о продаже банковской империи за $2,7 млрд консорциуму HSBC решительно противился его младший брат Йозеф. Именно смерть Эдмонда за несколько дней до завершения этой операции, помешала осуществить сделку в полном объеме. В итоге Йозеф, выплатив вдове брата отступные в $700 млн.[8], сохранил контроль над большей частью семейной империи. Эта версия предполагает, что «сефарды остались при своих и ушли мстить ашкеназам».
Забавное познавательное чтиво. Но не более того. Поскольку -
НАМ НАПЛЕВАТЬ НА ЭТОТ СЕРПЕНТАРИЙ
Как, собственно, по большому счету нам все равно, кто именно из них виновен в смерти Магницкого – внук иудо-коммуниста, глобальные и туземные иудеи или жадные российские чиновники. Это внутренние дела их серпентария.
Более того, нам нужно наплевать и на пресловутый «закон Магницкого», который предусматривает введение визовых и финансовых санкций в отношении лиц, причастных к «нарушениям прав человека», хотя может коснуться не только тех, кто попал в так называемый «список». Гевалт вокруг этой сомнительной истории, и превращение её в политическое «дело Магницкого», необходимо для того, чтобы иметь средство давления на Россию с целью изменения её внутренней и внешней политики – через подконтрольных Их Системе чиновников - имеющих недвижимость и счета в США и на Западе.
Для подавляющего большинства граждан России существенным является прикрываемый этим шумом реальную проблему от последствий вступления в ВТО, которое означает фактическую потерю государственной суверенности и передачу ее под управление международных ТНК.
И вопрос, по-большому счету, должен идти не о законах магницких-вэников-джексонов и пр., а о восстановлении суверенности страны. Речь должна идти о национально-освободительной борьбе против той системы, которая выстроила и поддерживается глобальной ветхозаветной матрицей наживы «избранных».
А мы же должны выстраивать собственную Систему, отвечающую ценностям Русской Цивилизации.
Высокий Коммунитаризм, как Русская Идея
____________________
[1] «The Washington Post», США, 13.06.2006
[2] «Hermitage Capital Management», «Коммерсантъ», №55 (3872), 03.04.2008
[3] «Коммерсантъ», №55 (3872), 03.04.08
[4] «Репубблика», серия статей от 6 октября 1999 года «Как обманули МВФ»
[*] Сергей Голубицкий, «Секрет гизбара», Бизнес-журнал №16, 02.09.08
[5] «Загадочная смерть Эдмона Сафры», Известия, 05.12.02
[6] «Jailed nurse gets brief taste of freedom», news.bbc.co.uk, 22.01.03; «Man convicted in arson death captured after prison escape», CourtTV.com, 22.01.03; «A Nice End To Failed Escape» CBSNews.com, 22.01.03
[7] NewYorkPost Gosip,nypost.com, 27.09.07
[8] существовавший со времен Александра Македонского рынок Сук-Аль Медина недавно был полностью сожжен боевиками
[9] еще порядка 500 млн. евро якобы принесла Лили Сафра продажа виллы «Леопольд» в Вильфранш-сюр-Мер, Приморские Альпы, Михаилу Прохорову (читай – выплачено из национальных богатств России)
Безусловно, что захват чужого имущества при помощи правоохранительных органов в России существует. В качестве защиты от уголовного дела против себя финансовая компания публикует схему воровства денег из бюджета уже самими чиновниками. Но после того, как она была опубликована, кто был больше заинтересован в «молчании Магницкого»? Ведь именно глава Hermitage Capital Management был обвинен в неуплате миллиардных налогов[3].
Конечно, российская тюрьма на курорт не особо похожа. Но смерть второго из компаньонов Браудера наводит на серьезные размышления. Здесь нужно вспомнить о смерти его первого и главного партнера - Эдмона Сафры, о существовании которого мир узнал лишь после того, как 3 декабря 1999 года он задохнулся от дыма в пентхаусе монте-карлианского филиала Republic National Bank of New-York.
Дело в том, что фонд спекулировал на рынке ГКО в России отнюдь не своими деньгами.
«Из Федерального резервного банка Нью-Йорка (счёт #9091), 4,5 млрд долларов стабилизационного кредита были переведены на счёт #608555800 в «Рипаблик Нэйшнл Бэнк оф Нью Йорк» Эдмонда Сафры, предназначенный для стабилизационных операций ЦБ России… До российского дефолта, 27-го июля, на этом счету было 400 млн. долларов. Во время дефолта счёт вырос до 21,5 млрд. долларов, а 24 августа на нём осталось 300 миллионов долларов. Куда делись эти деньги, включавшие кредит МВФ, неизвестно»[4].
Поэтому «неожиданная» трагическая смерть Сафры оказалась очень своевременной как для совладельца HCM У.Браудера, так и для других участников событий. HCM начал активно развиваться именно после смерти основного доверенного лица, лично гарантировавшего возврат средств своих доверителей.
Публицист Сергей Голубицкий описал принципы Эдмона Сафры в своей статье -
«СЕКРЕТ ГИЗБАРА»*Сразу после трагедии передовицы мировых газет запестрели сообщениями о сенсационной смерти тайного миллиардера. Но своим он был известен хорошо. На отпевании Сафры в женевской синагоге Хекал Ханесс собралось 700 представителей деловой и политической элиты мира — от министра иностранных дел Израиля Давида Леви до бывшего генерального секретаря ООН Переса де Куэльяра. Там же нобелевский лауреат Эли Визель подвел черту под загадочной популярностью «скромного банкира»: «Ты свел вместе людей, у которых разное прошлое, разная культура, разные религии и социальные горизонты».
Каким образом? Через сеть банков, которые, по слухам, хранили сбережения самых богатых «подпольных миллиардеров».
Для завесы его убийства был пущен слух о «русской мафии» и «Медельинского картеля»: «Еще в 1989 году Таможенная служба США и Федеральное агентство по борьбе с наркотиками подозревали, что Republic National Bank of New York замешан в отмывании наркодолларов скандально известного «Медельинского картеля» Колумбии. Тогда это дело заглохло. Но девять лет спустя именно банк Сафры — конкурент Bank of New York — информировал ФБР о причастности последнего к отмыванию средств, поступавших из России. Все эти подробности наводили на мысль о заинтересованности в гибели Сафры как колумбийской наркомафии, так и российских криминальных кругов (заметим: банки Сафры сотрудничали с СССР, а затем и с Россией еще с начала 1980-х, а их владелец в разгар дефолта 1998 года несколько раз тайно встречался с олигархами эпохи Ельцина)»[5].
Версия о «мести мафии» родилась из рассказа «медбрата» и телохранителя Сафры — Теда Маера. Согласно ей, в дом, якобы, проникли двое вооруженных людей в масках, напали на Теда, который находился в тренажерном зале, нанесли ему три удара ножом, подожгли здание и исчезли в неизвестном направлении. Однако уже через неделю Тед Маер полностью поменял показания: ножом порезал себя сам, салфетки в мусорной корзине запалил тоже сам, желая инсценировать покушение на хозяина, спасти его и снискать славу героя и премиальные. К несчастью, заигрался: пожар вышел из-под контроля, и бедолага Эдмонд Сафра задохнулся вместе с дежурной медсестрой Вивиан Торренте. В 2002 году Маер был приговорен к 10 годам за непредумышленное убийство (бежал из тюрьмы уже через 2 месяца, но сдался[6], а уже в 2007 был выпущен на свободу, уверяя в своих интервью, что его заставили себя оклеветать[7]). Зато остался жить. А концы были спущены в воду.Между тем, Эдмонда Сафру оберегала армия израильских телохранителей из Моссад. О параноидальной одержимости Эдмонда Сафры собственной безопасностью можно судить по одному эпизоду: как-то раз над его резиденцией пролетел случайный вертолет. Банкир немедленно позвонил министру внутренних дел Франции и добился идентификации борта и полной информации о находящихся на нем пассажирах.
Понятно, что ответа на вопрос «Кто убил Сафру?» мы никогда не узнаем. Но можно обозначить контуры -
«КОМУ ВЫГОДНО?»Отец династии Яков Сафра ростовщичеством вытягивал деньги у арабских купцов на древнем базаре в Алеппо[8]. Кредитоспособность торговцев папа Яков определял с помощью шустрого пятилетнего сынули Эдмонда. Под видом игры тот пролезал в задние комнаты лавок и изучал товар. Если он не был покрыт толстым слоем пыли, значит оборот был бойкий и можно было не сильно опасаться за возврат ссуды. Именно такой «банковской деятельностью» ростовщик Яков Сафра наращивал стартовый капитал семейства, а будущий миллиардер Эдмонд осваивал жизненные «университеты».
Несколько десятилетий упорного лихоимства и валютных операций позволили отцу Эдмонда соорудить в Бейруте в 1920 году подобие семейного банка J.E. Safra Bank. Конец бизнесу положило учреждение «Израиля», осложнившее бизнес евреев в арабских странах. В 1949 году Яков Сафра уезжает из Ливана. Но не в Израиль, где нужно было работать, а в Италию. 17-летнего Эдмонда отправили стажироваться в одну из «этнически близких» миланских торговых компаний.
Но в послевоенной Италии дела у них не заладились, поэтому в 1952 году «банкиры» двинулись в Бразилию, котрая дала приют очень большому числу сефардов, эмигрировавших из Европы в годы Второй Мировой. Именно сефардов, а не ашкенази, которые в основном обосновались в США.
Сефарды более консервативны, скрытны. Их капиталы составлялись сотни лет. Ашкеназы –нахрапистее и «либеральнее». Их капиталы начали составляться не так давно. Между ними существует конфликт с XVII в. со времен «амстердамского погрома», когда «пролетарии-ашкеназы», выгнанные из ограбленной ими Украины, не захотели работать в качестве наемных работников у своих единоверцев. И начали бить местных иудеев-сефардов, давно занявших ниши в работорговле, банковском деле и торговле камнями. Именно сефарды вошли капиталами в Банк Амстердама, а позже - и в Банк Англии, куда увели свои капиталы от «пролетариев-ашкеназов».
Собственно, именно сефарды в свое время организовали и захват Бразилии голландцами. Последних бразильцы выбили через пару десятилетий. А сефарды остались.
Яков Сафра, сефард с почтенной семейной историей, в буквальном смысле слова обошел дома всех видных бразильских сефардов, предложив себя в качестве т.н. «гизбара» (сокровищехранителя). С гарантированной сохранностью изначального капиталовложения, консервативной инвестиционной политикой и абсолютной конфиденциальностью. На этих трех китах и покоилась финансовая империя Сафры. 95% доверенных средств вкладывалось в «ценные бумаги высшего класса» (казначейские обязательства США и проч.), и только 5% пускается на спекуляции. И то на проверенном рынке фьючерсного золота, гда давно правил кагал NM Rothschild & Sons.
Якову Сафре удалось убедить соплеменников в безупречности собственной кандидатуры на роль гизбара сефардов Южной Америки. На свет появился Banco Safra S.A., который на глазах разбух до четвертого крупнейшего финансового учреждения Бразилии. В 1955 году произошло разделение семейного бизнеса. Эдмонд Сафра отправился в Швейцарию — развивать концепцию гизбара в Старом Свете, а управление бразильским банком перешло к его братьям — Мойше и Иосифу, которые поныне контролируют весь южноамериканский бизнес, предоставляя полный спектр банковских, инвестиционных и страховых услуг, традиционно предпочитая управлять капиталом клиентов, а не выдавать кредиты малоимущим гражданам.
В 1956 году в Женеве был учрежден частный Trade Development Bank со стартовым капиталом в миллион долларов. Затем началась экспансия в Соединенные Штаты: манхэттенское заведение Republic National Bank of New York Эдмонд Сафра учредил в 1966-м. В 1988 году американский банк слился со швейцарской близняшкой Republic National Bank of New York (Suisse), образовав холдинговую компанию Safra Republic Holdings S.A., которая и стала средоточием активности Эдмонда Сафры по привлечению колоссальных состояний сефардов всего мира.
Феноменальная репутация надежного и неприметного спецхрана частных состояний привела к Эдмонду Сафре богатейших людей планеты (вспомните слова Эли Визеля на поминках). Один из банкиров, навестивших Сафру в его монакской резиденции, поразился длинной очереди просителей, скопившихся у кабинета: «Мне показалось, что я очутился в приемной частного доктора!» Представители самых законспирированных богатеев мира передавали Эдмонду Сафре просьбу хозяев принять их сбережения на хранение.
В 1983 году Эдмонд Сафра делает неожиданный шаг и продает свой цветущий Trade Development Bank. Кому? «Рокфеллеровской» компании American Express. От сделки он выручает $450 млн. и кресло в совете директоров American Express. Менеджеры American Express, очевидно, предвкушали сказочные дивиденды от счетов клиентов, открытых в банке Сафры. Но настоящий гешефт был не в этом. Эта этнико-религиозная группа существует за счет инсайда и длинных горизонтов планирования.
Год спустя (11 мая 1984 года) после продажи банка Сафры American Express, его подразделение приобрело за $360 млн инвестиционную компанию Lehman Brothers. Еще через год в Израиле началась денационализация двух крупнейших банков страны — «Хапоалим» и «Леоми». Финансовым консультантом сделки правительство Израиля назначило... Lehman Brothers, перешедшую под контроль American Express. В совете директоров которой заседал Эдмонд Сафра - благодаря продаже двумя годами ранее Trade Development Bank.
А дальше наступил последний этап этой операции. После удовлетворения всех потребностей, связанных с денационализацией израильских банков, гизбар Эдмонд Сафра обзвонил своих клиентов-сефардов, предупредив, что уходит из American Express и Trade Development Bank. И сефарды вместе с уходом своего гизбара перевели все свои деньги со счетов Trade Development Bank в подразделения Republic National Bank of New York.
В American Express, конечно, вывели Сафру из совета директоров, а затем попытались развернуть кампанию по его дискредитации: мол, клиенты у него сплошь наркодилеры и торговцы оружием, а сам Сафра предводитель международной шайки финансовых разбойников. Тем самым лишь подтвердили его клиентам, что они правильно покинули банк. Сафра подал в суд, доказать ничего не удалось (кто бы сомневался?), и American Express после позорного публичного извинения выплатила еще и моральный ущерб в размере $8 млн. в пользу очередного благотворительного фонда сефардов.
В средине 90-х годов на Сафру выходит коммунистический внук У.Браудер. И тут сефарда подводит жадность. Он нарушает строгие правила семейного бизнеса и лезет в рынок российских ГКО (впоследствии стало известно, что «добрые советы» давал именно ротшильдовский банк HSBC).
На ГКО Сафру его партнеры нагрели, как говорят, на 191 миллион долларов. Эдмонд обиделся и навел ФБР на отмывочные схемы ашкеназов и «рокфеллеровских» в Bank of New York, из чего, уже после смерти банкира, вырос грандиозный скандал с российским отмыванием денег МВФ.
Как бы то ни было, в начале 1999 года Эдмонд Сафра затеял большую сделку по продаже финансовой группе HSBC всей своей империи — Safra Republic Holdings S.A. за $10,3 млрд. (HSBC — крупнейший банк мира, принадлежащий ашкеназам Ротшильдам и шабадникам-масонам Кезвикам).
Немаловажной фигурой в этой сделке стала жена Эдмонда Сафры - дама с богатым прошлым по имени Лили (Уоткинс в девичестве). Лили Сафра родилась, по одной версии, в бразильском Порте Аллегро, по другой — в лондонском пригороде Стритхэм. Свою миссию она начала в 17 лет, когда она впервые вышла замуж за магната-сефарда из Аргентины Марио Когана. Вторым мужем Лили стал богатейший предприниматель Бразилии Альфредо Монтеверде, который через четыре года впал в депрессию и покончил жизнь самоубийством, выстрелив себе в сердце. Как говорят, два раза. При этом Лили унаследовала от мужа колоссальное состояние, которое вывело ее на правильные высоты. Так в 1976 году она вышла замуж в третий раз - за Эдмонда Сафру. Главным достижением ее брака стала полная размолвка мужа с бразильскими братьями и племянниками из Banco Safra S.A., а также отсутствие детей, а значит и наследников. Когда в 1999 году старый гизбар принимал решение передать все свое финансовое наследие в «добрые руки», можно не сомневаться, что рекомендации доблестной Лили Коган-Монтеверде-Сафра сыграли первую скрипку.
В конце лета дочка Лили Сафра (от предыдущего брака) нашла в Нью-Йорке замечательного медицинского работника, который до переквалификации долгие годы «стажировался» в элитном подразделении американских «зеленых беретов» — Теда Маера, — и представила его «любимому дяде Эдмонду» на предмет совмещения должностей медбрата и телохранителя. Дяде Эдмонду, руки которого в последние месяцы тряслись с устрашающей амплитудой, Тед Маер так понравился, что он положил «пехотинцу» оклад в 600 долларов в день.За две недели до пожара испытательный срок Теда кончился, и его взяли в штат. Что произошло 3 декабря 1999 года, мы уже знаем. Осталось только добавить, что полиция прибыла в резиденцию Сафры за полтора часа до того, как он задохнулся от пожара. Все это время банкир вместе с медсестрой сидел запертым в бронированной ванной комнате и обзванивал знакомых, взывая о помощи. Пожарные и полицейские вытаскивать Эдмонда Сафру почему-то не спешили, а вместо этого сосредоточились на поисках мифических злоумышленников в масках. Стоит ли говорить, что ни одна из сотен камер внутреннего и внешнего наблюдения никаких посторонних лиц не зафиксировала?
Когда дым рассеялся, многие получили то, что хотели. «Русская и колумбийская мафия» - моральное удовлетворение от наказания «стукача»; Лили Сафра — наследство в $1,5 млрд. долларов; а HSBC (и их скромный партнер и внук секретаря Компартии США У.Брауде) — финансовую империю Сафры со всеми счетами сефардов, которые на этот раз не смогли никуда перейти за своим гизбаром.
Впрочем, это бравурная версия С.Голубицкого про то, что «ашкеназы таки отомстили сефардам». По другой версии «Известий», принятому Эдмоном Сафрой решению о продаже банковской империи за $2,7 млрд консорциуму HSBC решительно противился его младший брат Йозеф. Именно смерть Эдмонда за несколько дней до завершения этой операции, помешала осуществить сделку в полном объеме. В итоге Йозеф, выплатив вдове брата отступные в $700 млн.[8], сохранил контроль над большей частью семейной империи. Эта версия предполагает, что «сефарды остались при своих и ушли мстить ашкеназам».Забавное познавательное чтиво. Но не более того. Поскольку -
НАМ НАПЛЕВАТЬ НА ЭТОТ СЕРПЕНТАРИЙ
Как, собственно, по большому счету нам все равно, кто именно из них виновен в смерти Магницкого – внук иудо-коммуниста, глобальные и туземные иудеи или жадные российские чиновники. Это внутренние дела их серпентария.
Более того, нам нужно наплевать и на пресловутый «закон Магницкого», который предусматривает введение визовых и финансовых санкций в отношении лиц, причастных к «нарушениям прав человека», хотя может коснуться не только тех, кто попал в так называемый «список». Гевалт вокруг этой сомнительной истории, и превращение её в политическое «дело Магницкого», необходимо для того, чтобы иметь средство давления на Россию с целью изменения её внутренней и внешней политики – через подконтрольных Их Системе чиновников - имеющих недвижимость и счета в США и на Западе.
Для подавляющего большинства граждан России существенным является прикрываемый этим шумом реальную проблему от последствий вступления в ВТО, которое означает фактическую потерю государственной суверенности и передачу ее под управление международных ТНК.
И вопрос, по-большому счету, должен идти не о законах магницких-вэников-джексонов и пр., а о восстановлении суверенности страны. Речь должна идти о национально-освободительной борьбе против той системы, которая выстроила и поддерживается глобальной ветхозаветной матрицей наживы «избранных».
А мы же должны выстраивать собственную Систему, отвечающую ценностям Русской Цивилизации.
Высокий Коммунитаризм, как Русская Идея
____________________
[1] «The Washington Post», США, 13.06.2006
[2] «Hermitage Capital Management», «Коммерсантъ», №55 (3872), 03.04.2008
[3] «Коммерсантъ», №55 (3872), 03.04.08
[4] «Репубблика», серия статей от 6 октября 1999 года «Как обманули МВФ»
[*] Сергей Голубицкий, «Секрет гизбара», Бизнес-журнал №16, 02.09.08
[5] «Загадочная смерть Эдмона Сафры», Известия, 05.12.02
[6] «Jailed nurse gets brief taste of freedom», news.bbc.co.uk, 22.01.03; «Man convicted in arson death captured after prison escape», CourtTV.com, 22.01.03; «A Nice End To Failed Escape» CBSNews.com, 22.01.03
[7] NewYorkPost Gosip,nypost.com, 27.09.07
[8] существовавший со времен Александра Македонского рынок Сук-Аль Медина недавно был полностью сожжен боевиками
[9] еще порядка 500 млн. евро якобы принесла Лили Сафра продажа виллы «Леопольд» в Вильфранш-сюр-Мер, Приморские Альпы, Михаилу Прохорову (читай – выплачено из национальных богатств России)
