Недавно двое надзирателей федеральной тюрьмы во Флориде признали свою вину в избиении заключённого и сокрытии этого факта. Одному надзирателю дали 3 года в федеральной тюрьме, а другому – 1 год. Министерство юстиции США опубликовало официальное заявление, которое рассматривает эту новость как великую победу над злоупотреблениями. «Министерство юстиции стремится сдерживать сотрудников, которые участвуют в таких преступлениях», – заявляет Ванита Гупта – глава министерского отдела по правам человека.
Всё отлично в минюсте, не так ли? Ну, на самом деле, эта проблема очень велика. Конечно, в системе федеральных тюрем не было зафиксировано таких уровней насилия над заключёнными, какие встречаются в тюрьмах некоторых штатов и городов. Например, нью-йоркская тюрьма Рикерс-Айленд печально известна тяжкими преступлениями надзирателей по отношению к заключённым (включая подростков), которых во время избиений приковывают цепью. Но федеральным тюрьмам тоже нечем гордиться. Те двое флоридских надзирателей вовсе не исключение.
Примерно год назад меня выпустили из федеральной тюрьмы после отсидки 23 месяцев за раскрытие общественности деталей программы пыток ЦРУ. Я не сразу поверил, что в наших тюрьмах возможны такие вещи, которые там происходили. Через несколько месяцев после того, как меня посадили в Федеральный исправительный институт в Лоретто (Пенсильвания), туда прибыл новый заключённый. Это был бывший надзиратель, который носил ботинки со стальными носами, чтобы избивать заключённых. Одного он забил до потери сознания. Надзиратели Лоретто рассказали нам о тюремных правилах: «Это его дом. Если кто-нибудь косо на него взглянет, тот попадёт в карцер».
Это не имело значения. Через пару месяцев бывшего надзирателя перевели через улицу в блок с лёгким режимом, несмотря на то, что он совершил тяжкое преступление. Такова справедливость. Я хотел бы сказать, что это было самым худшим. Но это не так. Один из моих сокамерников в Лоретто (назовём его «Джеймсом») был психически больным бездомным из Питтсбурга. Он специально нарушил условия испытательного срока, чтобы провести зимние месяцы в помещении.
Для медиков, надзирателей и заключённых было ясно, что Джеймс болен и нуждается в специальных таблетках. Он сам рассказал о своём психическом заболевании. Но тюремщики должны снижать медицинские затраты, а лекарства для лечения психических заболеваний очень дороги. Так как все знали, что через несколько месяцев Джеймс вернётся на улицу, то ему не давали никаких лекарств. Вы можете догадаться, что затем случилось: Джеймс становился всё безумнее, и его посадили в одиночку.
Поведение Джеймса разозлило тюремщиков. После скандала в одиночке, его раздели донага, избили и выбросили на улицу. На дворе был январь. В центральных горах Пенсильвании температура упала до минус 10 по Цельсию. Один парень сказал мне, что Джеймс умолял о пощаде и просился назад. Через пару часов он начал кричать. Затем он свернулся в клубок и упал в обморок. Ни одного тюремщика не наказали за пытки Джеймса. Даже если бы он пожаловался руководству Бюро по тюрьмам, кто стал бы его слушать? Кому вы поверите: тюремщику в форме или безумному бездомному в лохмотьях?
Тюремщикам сошли с рук эти пытки. По всей стране тюремщики безнаказанно вытворяют такое каждый день. Наказание двух неудачливых тюремщиков и выпуск хвастливого заявления – это не решение проблемы. Необходимо в каждом углу всех тюрем разместить видеокамеры, расследовать все преступления и обучать надзирателей. Кроме того, руководство должно более тщательно расследовать служебные правонарушения, а министерство должно осуждать всех виновных тюремщиков. Невозможно радоваться осуждению двух флоридских тюремщиков, пока тюремные злоупотребления по отношению к заключённым не ушли в прошлое.